Я представил ради интереса, как Домус мог бы встретить "вежливых людей" в Одессе.
Quote:
Наблюдавший за движением танков по Дерибасовской Домус словно каждой клеточкой своего измученного ожиданием неизбежного конца тела ощущал вибрацию мостовой под траками боевой техники. Он точно знал. Сейчас по домам пойдет страшное ФСБ и его в лучшем случае расстреляют прямо во дворе дома. Что будет в худшем случае, он старался не думать, с трудом унимая крупную дрожь во всем теле.
Внезапно резкая, как вспышка, мысль посетила его измученную голову. Он знает, что делать! Выпрямившись, он на негнущихся, словно деревянных, ногах подошел к шкафу и достал хранимый до поры сверток. Российский флаг, который он собирался сжечь у Дома Профсоюзов в день капитуляции ненавистной ему страны, даже через двойную упаковку из плотной бумаги жег руки. Он резко мотнул головой, будто отгоняя сомнения, и, решительно взяв в руки пакет, вышел из комнаты.
Не обращая внимания на удивленные взгляды Параси, он дошел со свертком в руках до лифта и, спустившись на первый этаж, вышел на улицу.
Здесь грохот танков был совершенно невыносим. Отражаясь от стен, он, казалось, шел отовсюду и проникал под черепную коробку. Вновь отогнав предательскую дурноту, Домус развернул флаг и решительным шагом вышел на проспект.
Одной сплошной колонной, на высокой скорости танки лились, будто стальная река.
Взмахнув рукой, депутат расплескал знамя по ветру и, пытаясь перекричать гул техники, заорал что было сил:
— Да здравствует Российская армия!
Так он стоял, крича и размахивая флагом, довольно долго. Танки кончились, и, плавно скользя над дорогой, сначала пошли бронетранспортеры, а потом и двигающиеся рысью солдаты.
Многие улыбались ему и махали рукой, а кто-то даже оставил рядом бутылку вина. Так продолжалось полчаса, пока чья-то рука не коснулась плеча Домуса.
— Господин Домус?
Улыбающийся молодой человек в полевой форме с внушительной колодкой наград на груди поправил фуражку.
— Мы бы хотели задать вам несколько вопросов. Прошу вас пройти с нами… Это не надолго.
Несмотря на то, что тон офицера был вполне мирным, глаза его были холодны, словно ледяное озеро, а два огромных, как шкафы, десантника смотрели на Домуса, цепко контролируя каждое его движение.
Домус уже что-то готовился сказать, как под ним стала расплываться большая дурно пахнущая лужа.
— Тьфу! — Сержант-десантник коротко сплюнул. — И этот обгадился. Они специально, что ли?
— Да как тебя, Егоров, увидят, так и сразу того. — Капитан улыбнулся и чуть обернулся в сторону второго бойца: — Сальский, тащи из машины адсорбент, да не как в тот раз. А то порошка на этих… не напасешься.
(Не мое. Переделка. Но подходит в самый раз).
