Sevpolitforum.info

Тем, что Россия и США смогли договориться по принципиальным вопросам урегулирования в Сирии во время недавнего визита госсекретаря Джона Керри в Москву? По мнению экспертов — едва ли.

Директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров напоминает: 3 декабря премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу заявил, что совместно с коалицией, возглавляемой США, Анкара ведет якобы зачистку своей границы с Сирией от боевиков «Исламского государства».

— По словам турецкого премьера, Турция закроет 98-километровый участок границы для боевиков, но оставит ее открытой для беженцев. Тем самым он подтвердил реализацию операции Вашингтона и Анкары на турецко-сирийской границе, о которой 17 ноября обмолвился Джон Керри.

Но тогда США в лице Керри озвучили довольно наглый, но достаточно грамотный сценарий — взять под контроль 98-километровый коридор в районе города Джарабулус, через который с территории Турции боевики в Сирии получают вооружение, боеприпасы, деньги и наемников, создать там буферную зону и поселить беженцев. И продолжать по этому коридору снабжать боевиков в Алеппо и Идлибе, с которыми воюют непосредственно сирийцы, иранцы, ВКС РФ и «Хезболла». То есть ситуация с нашим сбитым самолетом Су-24М напрямую связана с попытками турок и американцев создать такую буферную зону на сирийской территории.

Однако недавно лидер террористической организации «Джебхат ан-Нусра» ** Абу Мухаммед аль-Джулани заявил, что Соединенные Штаты и Турция не могут договориться о бесполетной зоне над Сирией. Причина — курды.

Напомню, что при поддержке США в начале осени для показного штурма столицы «Исламского государства» — Эр-Ракки — была сформирована коалиция «Демократические силы Сирии». В нее вошли преимущественно отряды народной самообороны курдов (YPG, боевое крыло курдской левой партии «Демократический союз» — «СП») и бойцы столь любимой американцами «Сирийской свободной армии». Именно к этой коалиции США решением Барака Обамы были прикомандированы 50 спецназовцев. Эти силы только за месяц при поддержке ВВС западной коалиции освободили 1400 кв. км территории страны, взяли под контроль все пути снабжения ИГ из Ирака. Кроме того, YPG и ССА выбили ИГ из сирийского города Айн Исса, откуда до столицы «Исламского государства» — 50 км.

Соединенные Штаты категорически против того, чтобы турки наносили удары по курдским территориям в Сирии и чтобы турецкий спецназ там активно работал. К слову, Абу Мухаммед аль-Джулани признал, что турецкий спецназ вовсю трудится на сирийской территории — в буферной зоне и не только. А американцы в Сирии без сирийских курдов, которые составляют основу коалиции «Демократические силы Сирии», ничего не смогут сделать.

Но не тут-то было. На днях премьер Давутоглу (человек президента, возглавляющий правящую «Партию справедливости и развития», основателем которой является Эрдоган) объявил о начале полномасштабной операции на юго-востоке Турции, заявив, что эта операция против Рабочей партии Курдистана продлится до тех пор, пока регион не будет полностью «зачищен». Ситуацию можно охарактеризовать просто: Эрдогана понесло.

Как сообщило местное издание Yeni Safak, сейчас на юго-востоке Турции — в провинциях Ширнак, Диярбакыр и Мардин развернулись полномасштабные боевые действия с применением авиации. В них принимают участие около десяти тысяч турецких военных и полицейских. В ответ курды объявили о начале войны против Турции. Естественно, сирийская курдская партия «Демократический союз», аффилированная с РПК, в стороне не останется. Таким образом, ситуация сильно обострилась. Происходящее издание называет термином «война».

«СП»: — Вы считаете, что конфликт между РПК и турецким руководством может выйти за рамки вялотекущего?

— Да. Я еще четыре месяца назад предупреждал о том, что в Турции может начаться гражданская война.
Надо понимать, что правительство не контролирует целый ряд регионов страны, причем уже довольно давно. Курды вообще заявили о том, что объявляют эти территории автономией, что в их понимании значит — независимость.

Когда в августе Генштаб ВС Турции рапортовал о том, что турецкие военнослужащие гибнут из-за взрывов на дорогах, которые устраивают курды, командующий военным крылом РПК Мурат Карайылан говорил совсем другие вещи. На самом деле, там были общевойсковые боевые действия. В турецкой провинции Хаккяри, в городе Варто курды, по сути, нанесли поражение турецким подразделениям. В интернете есть ролик, где заснят момент, когда турецкие войска выходят из Сильвана (город и район в провинции Диярбакыр) через устроенный местными жителями «коридор позора»: население бросает в них помидоры, плюет в лицо военным… Сейчас в Диярбакыре (неофициальная столица турецкого Курдистана, самый большой из населенных курдами городов не только Турции, но и Сирии — «СП») весьма бурно развиваются события.

Государственные СМИ объявили о ликвидации 54 повстанцев РПК, умалчивая о турецких потерях. Причем тактика курдов следующая: в городах Турции, населенных преимущественно курдами, проводятся массовые волнения, столкновения с полицией, а в предместьях начинают действовать боевые формирования. Все это, в конце концов, может привести к полной парализации власти Анкары.

Говорят, что у турок сильная армия. Да, до прихода Эрдогана она была мощной и сильной, численностью почти в 1 млн. человек. Но, во-первых, Эрдоган ее сократил почти в два с половиной раза. Кроме того, в результате судебных разбирательств важной части командного состава и опытных офицеров, попросту говоря, нет.

Поэтому армия не такая уж сильная, и если Эрдоган в этих условиях продолжит вести силовую политику, то, я так понимаю, курды будут отвечать. Это будет длительная партизанская война, а с учетом ситуации в Сирийском Курдистане — есть, где взять людей, оружие и прочее. И в такой ситуации у курдов останется один выход: уже не требовать автономии, а требовать независимости, потому что автономия в условиях массового подавления невозможна.

«СП»: — Турция хотя и своеобразный, но все-таки член НАТО…

— Несколько лет назад, когда я говорил на одном мероприятии, что Турция до 2025 года может перестать существовать в ее нынешнем виде из-за курдского фактора и возможной гражданской войны, мне один уважаемый немецкий политик возразил, мол, как же так, Турция — это старейший член Североатлантического альянса. На что я ответил: «Ну и что? Неужели ваш альянс войска введет для борьбы с курдами?». Америка не цепляется за Эрдогана. Ну, будет слабая Турция в составе НАТО, и что?

«СП»: — Как это ситуация может отразиться на войне в Сирии? На создании буферной зоны в районе 98-километрового коридора?

— Думаю, никак. Вряд ли турки откажутся от своей затеи ввести туда свои войска.

Сирийский журналист-международник Аббас Джума замечает: между Обамой и Эрдоганом с самого начала не сложились отношения.

— Мы уже убедились в том, что Эрдоган всячески движется к реализации своей идеи — возрождения Оттоманской Порты. Это видно хотя бы даже по его стремлениям завоевать большинство голосов на выборах, чтобы его партия обрела безусловное большинство для создания президентской республики и для того, чтобы рулить страной без оглядки на оппозицию. А такие устремления турецкого руководства США не сильно поощряют.

Резкие действия страны, входящей в Североатлантический блок, могут привести к военному конфликту, ведь понятно, что под видом создания буферной зоны турки хотели бы вторгнуться в Сирию и в первую очередь нанести удар по курдам. А американцев это не устраивает. Альянс «Демократические силы Сирии» для них сегодня — это наиболее бескровный и приемлемый выход из положения. Во-первых, эта коалиция достаточно многочисленна.

Во-вторых, хотя ее основу и составляют курды, однако там есть и армяне, и туркмены… США могут делать ставку на них и на политических переговорах, мол, пожалуйста, умеренная оппозиция Асаду, состоящая из народа Сирии.

Таким образом, по ряду важнейших моментов Анкара и Вашингтон занимают противоположные точки зрения. А мы знаем, что бывает, когда США кто-то мешает…

— В Турции развернута широкая операция, причем не только карательная, где задействованы не только полицейские и спецслужбы, но и войска, — напоминает востоковед Станислав Иванов. — Как известно, ситуация обострилась после теракта в Суруче на границе с Сирией, организованного 20 июля группировкой «Исламское государство». В результате погибли 33 курдских активиста. Курды обвинили власти в бездействии и даже пособничестве террористам — якобы два полицейских были в сговоре с террористами и допустили проведение этого теракта. Затем крыло РПК взяло на себя ответственность за убийство этих полицейских, что дало повод Турции развязать масштабную операцию.

То есть вместо того, чтобы бороться с ИГ, Анкара начала бороться с турецкими и сирийскими курдами (при этом сохраняя стратегическое партнерство с иракскими курдами — вот такая у турок дифференцированная политика). Дальше конфликт развивался по нарастающей. Турецкая авиация перешла к активным бомбардировкам курдских лагерей и баз. Но на сторону сирийских курдов стали Вашингтон и Брюссель, считая, что курды объективно эффективно борются с ИГ и не заслуживают того, чтобы их бомбили.

Напомним, 15 декабря было объявлено, что под руководством Саудовской Аравии создана исламская военная коалиция якобы для борьбы с терроризмом. Цель объединения из 34 стран — координировать и поддерживать военные операции. Объединенный командный оперативный центр будет базироваться в Эр-Рияде. Тогда некоторые аналитики отмечали, что этот шаг, возможно, является не только декларацией о намерениях. Не исключено, что главные спонсоры мирового терроризма всерьез намерены начать сухопутную операцию, отправив подразделения в Сирию и Ирак. Понятно, что такой шаг однозначно не получит одобрения со стороны правительств Багдада и Дамаска, однако действий в рамках антитеррористической коалиции — это то прикрытие, которым активно пользуется тот же Запад.

Ведущий научный сотрудник отдела оборонной политики РИСИ, кандидат военных наук Владимир Карякин считает, что пока речь идет только о политическом демарше со стороны Турции и Катара.

— Цели, на мой взгляд, следующие. Во-первых, показать России, что Анкара тоже не лыком шита, мол, вы в Сирии сделали свою военную базу (хотя руководство нашей страны постоянно подчеркивает, что эксплуатация аэродрома в Латакии носит временный характер), вот и у нас есть войска, и мы можем договариваться с союзниками. Во-вторых, база Турции на берегу Персидского залива — это, естественно, определенный противовес Ирану. В-третьих, такое военное сотрудничество Катара и Турции может быть некой демонстрацией того, что Доха не отказывается от своих намерений построить газопровод через Сирию и Турцию в Европу, несмотря на то, что режим Асада этому препятствует.

Арабист, старший преподаватель кафедры общей политологии НИУ «Высшая школа экономики» Леонид Исаев обращает внимание на то, что заявление о появлении в Катаре турецкой военной базы прозвучало после того, как было объявлено о создании исламской коалиции под эгидой Саудовской Аравии.

— С моей точки зрения это объединение из 34 стран было сформировано не для того, чтобы просто громко заявить о себе, а потому что ряд государств, в том числе и Турция, намерены перейти к активным действиям в Ираке и Сирии. Поскольку на протяжении всей войны турки, катарцы и саудиты активно вкладывались в группировки, сирийский вопрос стал для них главной внешнеполитической задачей. Поэтому отступать им уже некуда, надо любыми способами извлекать дивиденды. Во всей коалиции трудно найти более близкое Турции государство, чем Катар. То есть посредством Дохи Анкара в это объединение инкорпорируется.

Кроме того, военный объект в Катаре важен для турок не только с точки зрения контроля сирийского и иракского очагов противостояния с юга, но и как база в подбрюшье Ирана.

Турецкий посол прямо заявил, что Анкара и Доха сталкиваются с общими проблемами и врагами в ближневосточном регионе, замечает старший аналитик Центра изучения кризисного общества, эксперт РСМД и Института Ближнего Востока Сергей Балмасов.

— А мы прекрасно знаем, что отношения России как с Турцией, так и с Катаром довольно сложные, я бы сказал, недружественные. С Дохой мы серьезно конкурируем по газу. Катар — один из главных спонсоров джихадизма на территории Сирии и не только. Напомню, что на его территории часто скрывались видные представители чеченских сепаратистов. Однако понятно, что укрепление военного сотрудничества между Катаром и Турцией — это не только посыл в сторону России.

Появление турецкой военной базы в Катаре по соседству с американской «Аль-Удейд» ставит под вопрос и глубину американского влияния на Доху. А у Турции и Катара есть определенные трения с США. Известно, что американцы активно воздействуют на внутреннюю ситуацию в Катаре, пытаются заставить изменить подход руководства эмирата к миграционной политике, сделав его более мягким к мигрантам.

Также в последнее время прослеживается и антииранский крен Катара. Если прежний эмир в некоторых вопросах даже поддерживал Тегеран, то сейчас звучат заявления об обеспокоенности иранской экспансией. Неслучайно катарские силовики участвуют в операции в Йемене против проиранских сил, а также, по сути, сейчас катарцы воют против проиранских сил в той же Сирии.

В свою очередь, появление катарской базы в Турции было бы серьезным предлогом для усиления повстанческой и диверсионной деятельности на территории Сирии. Также это еще и гарантия того, что Катар не соскочит и не оставит Турцию наедине с возникающими проблемами, готов серьезно в нее вложиться и компенсировать издержки от конфликта с Россией.

Тот факт, что о намерениях создать базы было объявлено после того, как появилась информация о блоке из 34 стран под эгидой Саудовской Аравии, с одной стороны — это показатель дальнейшего сближения ключевых игроков по сирийскому кризису. С другой — учитывая, серьезные трения между Катаром и Саудовской Аравией в борьбе за влияние на том же Аравийском полуострове и в арабском мире в целом, активное сотрудничество с Турцией, обладающей, несмотря на реформы Эрдогана, одними из самых мощных ВС в арабском мире, дает катарскому эмиру серьезный козырь для дальнейшего проведения своей политики. Опираясь на турок, он может позволить себе меньше прислушиваться к американцам.

То есть, на мой взгляд, заявление о намерениях Катара и Турции создать базы — это сигнал РФ, США, Ирану и отчасти Саудовской Аравии.

Доцент кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ Алексей Фененко считает, что такой шаг Анкара и Доха сделали именно с подачи Вашингтона, и он является закономерным продолжением американской политики.

— В октябре американцы начали активно твердить, что Россия выступает союзником шиитов, в частности является партнером шиитской коалиции в Сирии (сирийских алавитов, иранцев, «Хезболлы»). Вот теперь мы видим, что американцы через своих союзников — Саудовскую Аравию и Катар — пытаются создать подобие некой суннитской коалиции в качестве противовеса влиянию России и Ирана на Ближнем Востоке — то есть контр-блок. Пока же американцам (а также англичанам) удалось достичь российско-турецкого конфликта и присоединения Турции к исламской коалиции.

Левая Демократическая партия народов, защищающая права национальных меньшинств страны (в первую очередь – курдского «большого меньшинства», составляющего 20–25 млн, до 35% населения Турции), после июньских парламентских выборов впервые обрела более чем серьезное представительство. После вторых по счету в этом году, внеочередных выборов, прошедших в ноябре, ДПН располагает 80 мандатами в Великом национальном собрании.

«Те, кто поддерживает ИГ, стараются запретить обсуждать эти вопросы»

Отметим, что вскоре после июньских парламентских выборов, в июле, власти Турции возбудили уголовное дело в отношении председателя ДПН.
Демирташу инкриминировалось подстрекательство к вооруженным столкновениям в 2014 году. 6 октября 2014 года курдское население начало массовые акции протеста по всей стране: демонстранты громили магазины, совершали нападения на полицию, забрасывали здания и автомобили камнями и бутылками с зажигательной смесью. В ответ сотрудники правоохранительных органов применили водометы и слезоточивый газ. Акции протеста вышли за пределы страны, и 7 октября около 100 протестующих курдов ворвались в здание Европарламента в Брюсселе. Они требовали от стран ЕС активнее включиться в борьбу с боевиками «Исламского государства», в частности поддержать силы народной самообороны (YPG) – ополчение сирийской курдской партии «Демократический союз», оборонявшее от боевиков ИГ город Кобани близ турецкой границы.
В конце ноября сопредседатели ДПН Демирташ и Фиген Юксекдаг выпустили совместное заявление. Лидеры прокурдской партии обвинили режим Эрдогана в том, что свобода прессы в Турции попирается, а судебная система контролируется правящей партией и президентом. «Те, кто материально и морально поддерживает такие организации, как «Исламское государство», «Джебхат ан-Нусра» и «Ахрар аш-Шам», обеспечивая их оружием и деньгами, стараются запретить обсуждать эти вопросы», – отметили они.

Разница подходов

Подавляя «у себя дома» сторонников самоопределения Турецкого Курдистана, Анкара выстраивает партнерские отношения с руководством курдской автономии в Северном Ираке. Как отмечала газета ВЗГЛЯД, Турция нашла союзника в лице президента Автономного региона Иракский Курдистан Масуда Барзани.

В минувший четверг СМИ сообщили, что Турция намерена в течение двух месяцев провести открытый тендер на строительство на своей территории трубопровода для поставок газа из Иракского Курдистана. Напомним также, что ввод турецких войск на территорию Ирака, вызвавший возмущение Багдада, Анкара объясняла именно необходимостью тренировки курдского ополчения пешмерга.

С сирийскими курдами у Анкары отношения не столь безоблачные. Турецкие власти обвиняют ведущую политическую силу Сирийского Курдистана – партию «Демократический союз» (PYD) – в связях с РПК. Более того, PYD, так же как и РПК, объявлена в Турции террористической организацией. Что, впрочем, не помешало Эрдогану встретиться в Париже с лидером PYD Салихом Муслимом – инициатором этой встречи был Франсуа Олланд.

«Давно пора»

Москве давно пора выстраивать отношения с курдами Турции, Сирии и Ирака, отметил в беседе с газетой ВЗГЛЯД директор исследовательского центра «Ближний Восток – Кавказ», специалист по Турции и политолог Станислав Тарасов.

«Российско-турецкий альянс, который имел место до сбитого Турцией российского самолета, ставил преграду для развития отношений между Москвой и курдами», – констатирует собеседник. Тарасов напомнил о том, что лидер турецких курдов Селахаттин Демирташ уже бывал в Москве, правда, его встречали на уровне депутатов Госдумы. «Москва намеренно не развивала отношения с курдами. Теперь ситуация изменилась, и он встретится с главой российского МИДа. Это совершенно другой уровень», – полагает Тарасов.

«Одновременно с этим Запад поддерживал курдов и открыто заявлял, что рано или поздно независимый Курдистан будет создан. Это проект поддерживал и Израиль. Москва, в свою очередь, разоблачала «заговор империалистов». Россия и Запад сейчас сближают свои позиции по поводу сирийской проблемы. Курды в этом вопросе имеют особую роль, и игнорировать их бессмысленно», – отметил эксперт.

Собеседник полагает, что Москва долгое время слепо верила в личные отношения Путина и Эрдогана. Но после инцидента со сбитым ВВС Турции российским самолетом ситуация начала меняться. «Владимир Путин уже заявил, что Москва будет использовать любые возможности и работать над самыми чувствительными для Турции вопросами. Москва должна диверсифицировать свои контакты. России необходимо иметь контакты с турецкой, алавитской, азербайджанской, курдской и любой другой оппозицией», – отметил политолог.

«Многие предлагают «насолить» Турции»

Главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Российского института стратегических исследований (РИСИ) при президенте России, политолог Аждар Куртов, напротив, считает, что у России нет особых интересов в курдском вопросе. Россия перестала быть страной идеологизированной и пытается поддерживать отношения с официальными властями, а не с оппозицией, пояснил эксперт в беседе с газетой ВЗГЛЯД.

«В советские времена Москва, исходя из своей революционной идеологии, активно помогала курдам. Марксизм требовал от советского руководства поддерживать угнетенные народы, – отметил Куртов. – Таким образом, Москва поддерживала курдов во всех странах, где они проживают: Сирии, Ираке, Иране и Турции. Сегодня в Ираке существует практически независимый Иракский Курдистан. В любой момент они могут официально объявить о своей независимости. В 1990-е годы эта политика продолжалась, однако не в таких масштабах. Как недавно сказал президент России, Турция активно поддерживала северокавказских террористов. Турецкие курды, в свою очередь, продолжали вести вооруженную борьбу против Анкары. У нас была надежда, что курды сохранят свою пророссийскую ориентацию».
Однако в конце 1990-х годов ситуация изменилась, констатирует Куртов. «По всей вероятности, между руководством России и Турции были негласные договоренности: Москва прекращает поддерживать курдов, Турция – северокавказских боевиков, – считает собеседник. – Затем после неудачного визита в Москву лидера Рабочей партии Курдистана Абдуллу Оджалана засекли и задержали турецкие спецслужбы. Турецкие власти приговорили его к смертной казни, но после масштабной волны протестов в Западной Европе и России заменили наказание пожизненной ссылкой на остров в Мраморном море. После вторжения США в Ирак в 2003 году иракские курды поддержали их и стали чуть ли не главными союзниками Америки».

Собеседник отмечает, что после инцидента с российским самолетом многие предлагают «насолить» Турции и начать поддерживать курдов. «Сейчас курды активно ищут поддержки во всем мире. И у них есть определенные надежды на Москву. Я полагаю, что это ничего не даст. Да, курды – это большой этнос, однако они по-прежнему представляют собой этническое меньшинство, они никогда не победят. Их давление на правительство Эрдогана, тем более с пророссийских позиций, даже в перспективе будет крайне ограниченным. Сами курды неоднократно меняли свою позицию: то шли на переговоры, то начинали боевые действия с правительством в Анкаре», – полагает эксперт.