https://t.me/c/1595839251/8814Опыт воздушных операций США в Ираке и Ливии позволяет достаточно чётко смоделировать, каким может быть удар США по Ирану, если решение будет принято. Наиболее вероятной основой станет комбинация подходов из операций «Буря в пустыне» (1991) и воздушной кампании НАТО против Ливии (2011). В обоих случаях действия начинались с попытки парализовать ключевые элементы управления и обороны — через массированные удары по ПВО, системам связи, штабам, энергетической и коммунальной инфраструктуре. Целью был не просто военный эффект, а разрушение способности режима к сопротивлению в первые дни и недели, при этом с минимальным наземным участием.
По аналогии с этими сценариями, удар по Ирану начнётся с применения ударной авиации: F-22A, F-35A, B-1B, а также десятков самолётов-заправщиков и платформ радиоэлектронной разведки, которые, надо полагать, подоспеют от союзников по НАТО.
Параллельно уже развёрнута фаза кибератак — с задачей выведения из строя систем оповещения и командных каналов.
Сам удар будет организован в логике effects-based operations. Концепции, при которой целью является не просто уничтожение объекта или силы противника, а достижение конкретного стратегического или оперативного эффекта, который изменяет поведение, способность к сопротивлению или политическое решение противника.
Задействованы будут дальнобойные боеприпасы вроде GBU-57/B, JASSM, JDAM-ER и крылатые ракеты. Удары, как и в Ливии, будут наноситься сериями: по ядерным объектам, аэродромам, складам, центрам ПВО, логистике и командным пунктам. Если противодействие Ирана окажется недостаточным, второй волной последуют удары по символам режима — базам КСИР, телевидению, центральным правительственным зданиям, как это было в случае с Каддафи. Первая часть этого плана уже частично реализована Израилем, США в свою очередь могут её масштабировать и усилить.
Ключевая особенность и отличия от Ливии в том, что Иран (пока ещё) имеет ПВО, ракетные силы и возможность наносить крайне болезненные ответные удары, в том числе и по базам США, чего до сих пор не случалось. Это увеличит продолжительность операции, потребует большего ресурса и вызовет, скорее всего, затяжной конфликт с элементами асимметричной войны. Но общая структура операции, с опорой на авиацию, киберпространство и массовую ликвидацию критических узлов, останется неизменной.
Важно также, что у США, как и в Ливии, нет внятного постконфликтного плана. И если удары приведут к обрушению режима без перехода к контролируемому переходному управлению, то Иран может повторить путь Ирака или Ливии — хаос, фрагментация, прокси-войны. Поэтому в реальной стратегии удар по Ирану будет либо молниеносным и политически ограниченным, либо втянет США в очередную затяжную ближневосточную дестабилизацию.
Таким образом, удар США по Ирану — это технически реализуемый, стратегически мощный, но политически рискованный сценарий, повторяющий классические шаблоны американских воздушных кампаний. Его эффект будет определяться не только точностью боеприпасов, но и тем, что останется на месте режима после того, как пыль уляжется.
Многое, впрочем, будет определяться способностью Ирана мобилизоваться и начать боевые действия, о масштабах которых режим Аятоллы и КСИР рассказывают много лет. Однако сухопутная компонента в данный момент ничто без господства в воздухе, а его у Ирана пока нет, и при таких неравных условиях, скорее всего, не будет.
