Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов22 июня 2021
Ссылка:
ВО ВСЕОРУЖИИ: КАК ФЛОТ ИЗБЕЖАЛ ПОТЕРЬ В ПЕРВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ«Известия» восстановили процесс перехода от мира к войне благодаря мемуарам наркома ВМФ Николая Герасимовича Кузнецова, комментариям его внучки и военных историков.
В ночь
с 21 на 22 июня 1941 года флот успел подготовиться к встрече врага.
Все подразделения были приведены в готовность № 1. Этому предшествовали годы тренировок, взыскания, проверки. В итоге в решающий момент удалось сохранить жизни людей и боеспособность подразделений. Не даром именно морская авиация в августе-сентябре 1941 года бомбила Берлин.
Другое делоТрагедия первых часов дней и месяцев войны на западных территориях СССР общеизвестна, и тем более разительны различия с положением на флоте.
— Воинские подразделения флота, в том числе авиационные, не понесли таких потерь, как сухопутные войска, где не было должной боеготовности в момент начала войны, — отметил в беседе с «Известиями» председатель секции истории авиации и космонавтики Санкт-Петербургского филиала Института истории естествознания и техники РАН Виталий Лебедев.
Противник в первый день войны не потопил ни одного советского корабля. Главная база флота — Севастополь — в три часа утра отбила атаку с воздуха.
В июне 1941 года бомбардировщики морской авиации флота сбрасывали свой груз на Мемель, Данциг, Гдыню и другие порты, которыми пользовался враг.
С 23 июня начались удары по аэродромам и портам Финляндии, выступившей против Советского Союза на стороне фашистской Германии. Атакам морской авиации подверглись Турку, Котка, Тампере. С 8 августа по 5 сентября с аэродрома Кагул на острове Эзель (ныне Сааремаа) было совершено 10 налетов на Берлин. Это была одна из важных военно-политических акций Советского Союза в начале войны, отметил Виталий Лебедев.
О господстве в воздухе советской морской авиации многократно свидетельствовал противник.
«Советская авиация ВМС после первых недель некоторой неясности положения добилась почти неоспоримого господства в воздухе над морем. Ее самолеты совершали до 17 воздушных атак в день. Число самолетов, участвовавших в каждом налете, доходило до 25. Налеты отличались систематичностью и упорством действий», отмечал в 1962 году немецкий журнал «Марине рундшау».
«Поздно вечером 23 июня я был приглашен к Сталину», описал ситуацию в своих мемуарах «Накануне» нарком ВМФ Николай Кузнецов, самый молодой из сталинских наркомов. «Это был первый вызов с начала войны. Завидев меня, Сталин попросил доложить о положении на флотах. Выслушав, удовлетворенно кивнул: «хорошо».
— Боевой готовности дед придавал огромное значение, — отметила в беседе с «Известиями» Ольга Павленко (Кузнецова), внучка Николая Кузнецова, педагог по профессии. — Те два года, что он возглавлял ВМФ до начала войны, он вкалывал вместе со всем флотом.
«СФ, КБФ, ЧФ, ПВФ, ДВФ. Оперативная готовность № 1 немедленно. Кузнецов», телеграмма с таким текстом шла в ночь с 21 на 22 июня из Наркомата ВМФ командующим флотов. (СФ — Северный флот, КБЧ — Краснознаменный Балтийский флот, ЧФ — Черноморский флот, ПВФ — Пинская военная флотилия, ДВФ — Дунайская военная флотилия).
«Я ее помню дословно. Только не ручаюсь за то, в каком порядке были перечислены флоты», — написал о телеграмме наркома Кузнецова флотам в своих воспоминаниях Николай Рыбалко. В ночь с 21 на 22 июня он был оперативным дежурным по штабу Черноморского флота.
Телеграмма официально извещала о высокой вероятности начала войны той ночью. Но когда телеграмма дошла до адресатов, практически все необходимое по приведению морских частей в боевую готовность уже было сделано. Вручную и бегом.
Счет времени пошел на секунды
с 23.00 21 июня 1941 года для всех — и для сухопутных, и для морских сил, а они на момент начала войны были разделены на два Народных комиссариата.
«Около 11 часов вечера зазвонил телефон», так нарком ВМФ Николай Кузнецов обозначил в мемуарах поворотный момент истории: «Я услышал голос маршала С. К. Тимошенко: «Есть очень важные сведения. Зайдите ко мне». Семен Тимошенко на тот момент занимал пост наркома обороны СССР.
Участник Первой мировой войны, обладатель Георгиевских крестов трех степеней за храбрость, участник гражданской войны, Зимней войны с Финляндией, считался наиболее опытным военначальником в СССР.
В кабинете Тимошенко Кузнецов и заместитель начальника Главного морского штаба Владимир Алафузов, которого нарком взял с собой, увидели: «маршал, шагая по комнате, диктовал. Генерал армии Г.К. Жуков сидел за столом и что-то писал. Перед ним лежало несколько заполненных листов большого блокнота для радиограмм».
«Семен Константинович коротко, не называя источников, сказал нам, что считается возможным нападение Германии на нашу страну. Жуков встал и показал нам телеграмму, которую он заготовил для пограничных округов. Помнится, она была пространной — на трех листах. В ней подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения гитлеровской Германии», отметил Кузнецов в мемуарах «Накануне».
Пробежав текст телеграммы, Кузнецов уточнил, разрешено ли в случае нападения применять оружие, и, получив от Тимошенко утвердительный ответ, повернулся к контр-адмиралу Алафузову: «Бегите в штаб и дайте немедленно указание флотам о полной фактической готовности, то есть о готовности номер один. Бегите!». Ни Кузнецову, ни Алафузову не пришло в голову рассуждать, удобно ли адмиралу бегать по улице. Владимир Антонович побежал.
Кузнецов же, оставшись еще на минуту, уточнил у Тимошенко, правильно ли понял, что нападения можно ожидать именно в эту ночь. Ответ был: «Да, правильно». А ночь уже наступила.
По воспоминаниям Николая Рыбалко, вечером 21 июня город еще сверкал огнями, бульвары и сады переполняла нарядная публика, но «корабли стояли в Севастопольской бухте рассредоточенно, с оружием, готовым к действию. Они были затемнены, и с берега нельзя было различить их силуэты на черной воде».
Готовность № 1 была объявлена по флоту в 01:15 22 июня. Тотчас был дан сигнал «Большой сбор». Город огласился ревом сирен, сигнальными выстрелами батарей. Заговорили рупоры городской радиотрансляционной сети, передавая сигналы тревоги. На улицах появились моряки, они бежали к своим кораблям.
Начали гаснуть огни на бульварах и в окнах домов. В штаб флота звонили представители городских властей и некоторые командиры с недоумением, зачем потребовалось так спешно затемнять город. Во избежание лишних дебатов было принято решение выключить рубильники электростанции. Город мгновенно погрузился в такую густую тьму, какая бывает только на юге.
"У России нет друзей. Они боятся нашей огромности. У нас есть только два надёжных друга: российская армия и российский флот!" (с)
"..ВКС ещё! Сегодня с утра штуки 3 вертушек до того летали, аж я подумал- хорошо, что наши!" (с) babay
