Sevpolitforum.info

Но и израильская авиация проявила себя очень хорошо. Иран располагал большим количеством систем ПВО, которые позволяли ему действовать так же, как действует ПВО Украины – то есть обнаруживать воздушные цели пассивными, неизлучающими средствами, не обнаруживая себя, а РЛС применять только при непосредственно стрельбе зенитной ракетой.

ВВС Израиля не просто уничтожили большую часть этих комплексов за считанные десятки часов, но еще и сделали это без потерь. С учетом того, что от аэродромов базирования ВВС Израиля до районов боевого применения более 1500 километров, а между Израилем и Ираном надо преодолеть воздушное пространство двух стран с дозаправкой каждого ударного самолета в воздухе, результаты боевого применения авиации Израиля не могут не впечатлять.

Израиль показывает, что могут высокотехнологичные ВВС, которые готовились к реальной войне с максимальным напряжением сил и ресурсов. Иран же тяготел к пропаганде своей военной мощи, парадам, красивым картинкам с ракетными системами и пафосным заявлениям высших офицеров. В какой-то момент принцип «казаться, а не быть» оказался доминирующим в иранском военном строительстве. В результате, столкнувшись с противником, который реально готовился воевать, Иран пропустил удар.

Происходящее также выглядит уроком для тех, кто думает, что пилотируемая авиация свое отлетала. Как видим – это мнение глубоко ошибочно.


Но из схемы боевого применения израильских ВВС следует и первая их уязвимость в случае с Ираном. Это самолеты-заправщики, без которых израильская операция была бы просто невозможна.


Заправщик – это большой и уязвимый самолет, который нельзя спрятать в первом попавшемся ангаре. Индустрия покупки спутниковых фото, наличие технических возможностей получить такие фото из Китая и остающиеся у Ирана баллистические ракеты могут быть использованы именно против заправщиков.

А теперь о том, что осталось за кадром. Во-первых, США уже участвуют в этой войне. Точность ударов Израиля такова, что обеспечить это может только одна страна в мире. Только у США есть возможность собрать первичные данные по всем абонентам мобильных сетей и либо обработать их самим, вычислив нужные контакты и установив слежку за людьми-целями онлайн, либо слить эту базу Израилю для обработки. Но сбор могут сделать только американцы.

У них же имеются системы космической разведки, позволяющие отслеживать обстановку в режиме реального времени, передавая эти данные тому, кому считают нужным. Кроме того, США непосредственно занимаются поражением иранских ракет и БПЛА вне иранской территории.


Сейчас США приступили к поддержке израильского нападения. Идет наращивание сил тактической авиации и переход авианосцев на расстояние, с которого их самолеты смогут наносить удары по Ирану вместе с израильскими. Скорее всего, вступление в войну США – это вопрос нескольких дней.


Во-вторых, сработал фактор так называемых сайяним. Сайяним (от англ. sayanim, на иврите – «помощники», ассистенты, ед. sayan, мн. sayanim) – секретная международная сеть добровольных агентов Израиля, управляемая оперативными подразделениями «Моссада». Это евреи, в обычных условиях сохраняющие лояльность стране пребывания, но по команде готовые предоставить содействие «Моссаду» или другой израильской спецслужбе, не задавая лишних вопросов.

Саянов, как правило, не привлекают к оперативной работе в силу отсутствия у них подготовки. Их задачи проще – например, арендовать гараж, найти и купить автомобиль, обеспечить каким-то незнакомым для него людям место проживания, соответствующее заданным критериям, и т. д. Теоретически им могут поручаться и более сложные задачи, если офицер-куратор посчитает, что это того стоит.

В 1990 году в Канаде вышла книга By Way of Deception («На пути обмана») отставного офицера «Моссада» Виктора Островского (в соавторстве с канадской журналисткой Клэр Хой), который занимался работой с сайяним. По его утверждению, в Лондоне в 80-х «Моссад» имел 7000 сайяним.

Вербовкой саянов занимаются сионистские организации. В Иране антисемитизм официально осуждается, а в парламенте у еврейского меньшинства есть два резервных места. Еврейская диаспора в Иране до сих пор существует, однако официально на рубеже 2000-х годов произошел обвал ее численности – с десятков тысяч до тысяч человек. Тем не менее этот обвал не сопровождался сокращением присутствия евреев в общественной жизни, что может говорить об уходе значительной части еврейской общины Ирана в тень. Было бы неправильно огульно обвинять всех евреев в работе на израильские спецслужбы, но и отрицать фактор сайяним как малозначимый нельзя, причем не только в случае с Ираном.


Удар по Ирану с размещением больших контингентов израильского спецназа на иранской территории, с развертыванием вблизи военных объектов беспилотников и систем ракетного оружия, с откровенным провалом иранской контрразведки без сайяним точно не обошелся.


Однако при всей эффектности израильского нападения оно больше ошеломляющее, чем смертельное. Более того, есть основания считать, что через короткое время, в считанные недели, Израиль столкнется с нехваткой высокоточного оружия. Далее Израиль может получить некоторые запасы высокоточного оружия из США, но и у американцев они не бесконечные.

Сейчас Израиль занимается тем, что держит под ударами выходы из подземных ракетных баз, не давая иранцам вывести из-под завалов пусковые установки и применить их по Израилю. Сколько Израиль сможет это делать, неизвестно, но точно не вечно.

Дальнейший ход войны во многом зависит от политической воли иранского руководства и степени его контроля над населением. В прошлый раз Иран воевал без малого девять лет. Такой длительной войны Израиль не выдержит. Ответные удары Ирана уже подорвали моральное состояние израильского населения, хотя критического ущерба не нанесли.

Все может изменить прямое вмешательство в конфликт США. Тогда количество ударов по Ирану может вырасти до 600-700 в сутки и оставаться на таком уровне длительное время. Здесь опять многое будет зависеть от политической воли – ракеты, которые не долетают до Израиля, но долетают до американских баз в регионе, у Ирана есть.

С другой стороны, достать американские авианосцы иранцам нечем, как и базу на острове Диего-Гарсия, с которой США, если они вступят в войну, будут применять бомбардировщики. Впрочем, если воля населения к сопротивлению будет сломлена, а восстановить управление иранцам не удастся, то перспективы этой страны окажутся крайне печальными.

Нужно учитывать и риск применения США или Израилем тактического ядерного оружия. К сожалению, вероятность его использования не нулевая. Одно только убийство всех переговорщиков по ядерной программе с иранской стороны говорит само за себя, как и требование Трампа о безоговорочной капитуляции Ирана.

Таким образом, перед нами конфликт, исход которого в настоящее время не предрешен, а чаша весов в любой момент может склониться в любую сторону. Его итоги могут радикально повлиять на судьбу и Израиля, и Ирана, и эти результаты мы можем увидеть в самое ближайшее время.

Израильская военная операция против Ирана стала серьезным ударом не только по Исламской республике, но и по всем тем, кто продвигает идею мусульманского единства. Она еще раз показала, что этого единства нет.

Сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, весь Запад коллективно сплотился вокруг Израиля. Те самые политики, которые еще недавно критиковали Тель-Авив за бомбардировки Газы, хвалят за удары по Ирану, а канцлер Германии Фридрих Мерц утверждает, что Тель-Авив совершает за Запад грязную работу. Более того, часть европейских стран помогают Израилю в войне (например, их истр*бители сбивают иранские ракеты и дроны), и даже готовы атаковать Иран вслед за Соединенными Штатами – если, конечно, американцы решат поучаствовать.

Со своей стороны мусульманские государства Ближнего Востока в лучшем случае критикуют Израиль за нападение на Иран. При этом никто из них не готов вступаться за брата по вере, а некоторые – та же Иордания – фактически оказались на стороне Израиля. Например, помогают сбивать те же самые иранские дроны и ракеты, летящие через их территории. Более того, почти все мусульманские страны региона желают Ирану поражения в этой войне.

Как же так? Почему исламский мир не сплотился вокруг Ирана против израильской агрессии? Выяснилось, что страны ислама руководствуются не религиозным единством, а национальными интересами.

Это общемировой процесс – религиозная и этническая идентичности размываются в рамках формирования национальных государств и уходят на второй план по сравнению с национальными интересами. Так было, например, с общехристианской идентичностью.


В Европе она быстро исчезла. Национальные государства пресекли претензии главного носителя идентичности – Ватикана – на роль общеевропейского поводыря. И даже стали создавать собственные национальные церкви – как это сделали власти Германии или Англии.


Так было и со славянской идентичностью. Россия использовала ее как инструмент борьбы с Австро-Венгрией или Турцией, а в часы великой российской нужды чешские, болгарские и иные «братушки» зачастую воевали против нее, исходя из собственных национальных интересов. По сути, славянское братство сохранилось только с Сербией – и то потому, что Белграду нужна поддержка России в вопросе Косово.

Ровно так же эволюционировала и мусульманская и/или общеарабская идентичность. Она была сильна в тот момент, когда национальных государств еще не было, когда весь регион был под властью Османской империи. И даже когда в регионе в XX веке началось формирование национальных государств, идентичность продолжала по инерции доминировать в идеологическом пространстве.

Не случайно у большинства стран на флагах присутствуют красные, белые, зеленые и черные цвета – цвета арабского сопротивления туркам. Не случайно в самом начале формирования Государства Израиль почти все страны региона объединились против него. Они даже пытались объединяться в единую страну – например, Объединенную Арабскую Республику (как это сделали Сирия и Египет в период с 1958 по 1961 год).

Однако затем выяснилось, что арабо-мусульманская идентичность вступает в противоречие с национальными интересами. Например, война против Израиля – союзника США – мешала саудитам и прочим монархиям Персидского залива развивать отношения, торговать с американцами.

Более того, выяснилось, что носители арабо-мусульманской идентичности угрожают национальной безопасности суверенных арабских государств. Это поняла Иордания в тот момент, когда палестинцы попытались устроить в ней государственный переворот в 1970 году. Это понял Ливан, когда выгнанные туда из Иордании палестинцы организовали в стране гражданскую войну. Это понял Египет, когда носители идеи арабо-мусульманского единства убили президента Анвара Садата в 1981 году за то, что он заключил мирный договор с Израилем.


Фактически на сегодняшний день есть две страны, которые активно эксплуатируют тему арабо-мусульманского единства – и это не арабы.


Первая – это Турция. «Президент Эрдоган жестко выступает против Нетаньяху, регулярно сравнивает его с Гитлером, ­– объясняет газете ВЗГЛЯД доктор политических наук, заведующий отделом Ближнего и постсоветского Востока ИНИОН РАН Владимир Аватков. – Однако дальше риторики дело не идет. Более того, оппозиция обвиняет действующую власть в сотрудничестве с Израилем».

И действительно, будучи одним из самых громких критиков Израиля, Турция была одним из самых активных региональных игроков, торговавших с Израилем. Да, на сегодняшний день формально эта торговля приостановлена, однако по факту она идет через Северный Кипр. Турция осуждает Израиль за атаки на Иран – но поднимает самолеты в воздух, когда иранские ракеты летят на Израиль. По мнению оппозиции, поднимает для того, чтобы эти ракеты сбивать.


«Турецкая республика была бы не против того, чтобы по итогам войны возможности Израиля и Ирана снизились»,


– объясняет интересы Анкары Владимир Аватков. Израиль мешает туркам использовать палестинский вопрос для сглаживания в умах простых арабов особенностей исторической памяти (страны Ближнего Востока не забыли о том, как в период османского владычества турки их притесняли, и эта историческая память мешает Анкаре распространять свое влияние в регионе). Иран является не просто конкурентом в борьбе за арабскую улицу, но еще и геополитическим противником для Эрдогана в Леванте, на Кавказе и в Ираке.

Второй страной является как раз Иран. «Из всех стран Ближнего Востока лишь Исламская республика Иран принципиально жестко отрицает право на существование Государства Израиль. Не евреев, а именно государства», – напоминает Владимир Аватков.


Однако, опять же, это объясняется не столько религиозными, сколько прагматичными причинами.


Дело в том, что шиитский Иран является историческим противником для арабских стран и для Турции. И для того, чтобы укрепить свои позиции в регионе, иранцы должны использовать израильский фактор. Либо сотрудничать с ним против общих арабских врагов, либо максимально жестко конфликтовать для того, чтобы получить признание и уважение арабской улицы (где миф о мусульманском единстве достаточно силен). Показать простым арабам, что иранцы – куда более правильные мусульмане, чем их собственные национальные элиты.

Шахский Иран шел по первому пути, а после Исламской революции аятоллы выбрали второй. Они посчитали, что достаточно просто поддерживать антиизраильские движения в регионе и тем самым перенаправлять гнев носителей арабо-суннитской пассионарности с себя на Израиль. Однако этот путь сейчас и привел иранцев к открытому конфликту против Израиля. В котором никто из региональных братьев по вере их не поддержал.

Израиль надеется на то, что и ресурсов, и запаса прочности у него больше. Однако помимо технологий, ракет, возможностей союзников необходимо учитывать и властный ресурс, которым обладает Тель-Авив. Израильское общество невероятно консолидировалось после 7 октября 2023 года. С этого момента прошло много времени и даже до обострения с Ираном наблюдался намечающийся общественный раскол по вопросам продолжения операции в Газе. Сейчас может наступить короткий период ремобилизации, однако готовы ли сами израильтяне, мирное население, жить продолжительный период времени в состоянии реальной войны, причем не с ХАМАС, а с куда более серьезным оппонентом, – вопрос открытый.

Иран обладает значительно меньшими военными, финансовыми и технологическими ресурсами. Об общественных настроениях иранцев мы также знаем мало. Однако абсолютно точно, что отличает Тегеран от Таль-Авива – это восприятие текущего противостояния как витального. Израиль и США открыто заявляют свои цели – полная капитуляция Ирана. Такой ресурс при правильном использовании может привести к консолидирующему эффекту. Может, но не обязательно приведет. Слишком много неизвестных переменных.

Израиль жестко втягивает США в прямое и непосредственное участие в конфликте. Без него придется идти на крайние меры. Последствия этих крайних мер для Тель-Авива будут очень серьезными. Вашингтон сопротивляется не только по причине того, что это серьезные риски, огромные ресурсы и отвлечение от главных целей, находящихся в АТР. К тому же у Вашингтона и Тель-Авива разные цели. Израиль нацелен на полномасштабную пересборку иранской государственности для установления безопасного для себя режима. Вашингтон же нацелен на пересборку лишь ядерной сделки и еще некоторых треков, которые сделают Иран более покладистым. Причина проста. У американцев пока нет тех, на кого можно в случае смены режима «оставить власть в Тегеране». А без таких, пусть не легитимных, но хотя бы способных к реальному управлению сменщиков в стране может наступить хаос. Кто тогда будет за это платить? Ближайшие 10 дней действительно во многом станут определяющими.

Понаблюдаем