Sevpolitforum.info

Как мы сообщали, вчера, 25 июня, на сессии Верховного совета ЛНР был единогласно принят Конституционный Акт о создании Союза народных Республик. Накануне идентичный документ приняли депутаты Верховного совета ДНР. Это очень важный шаг в конституировании новой политической реальности на территории бывшей Украины, поэтому мы обратились за комментариями к члену Совета Союза народных Республик, сопредседателю Народного фронта Юго-Востока Олегу Царёву, который и вносил на рассмотрение проект Конституционного Акта.

— В чём основной смысл создания Союза народных республик?
— Основной смысл в том, что мы должны уже сегодня перейти к решению не только военных, но и общегражданских вопросов. Напомню, что налоги из Луганской и Донецкой республик до сих пор уходят в Киев, а он, в свою очередь, перестаёт выполнять свои обязательства. В Славянске, например, уже давно не выплачивают никаких социальных платежей населению. Сейчас мы ожидаем, что на всей территории Донецкой и Луганской республик не будут выплачиваться пенсии, пособия и т. д. Значит, мы должны взять эти обязательства на себя, а для этого создать национальный банк, казначейство и т. д. Все эти решения приняты правительствами Донецкой и Луганской республик, но мы видим, что эти программы фактически идентичны. Тогда, спрашивается, зачем создавать все нужные структуры в двойном размере?
Особенно если учесть, что принятые на референдумах 11 мая решения обеих республик указывают на один и тот же вектор развития? То есть политически мы движемся в одном направлении, наши конституционное цели одинаковы, с технической точки зрения мы должны создать идентичные механизмы и институты. Спрашивается, зачем рассеивать усилия? Лучше, как мне кажется, сконцентрировать все силы и — в тех случаях, когда это возможно — создать одни институты на двоих. Это сэкономит время и упростит решение кадрового вопроса.
Ну и, кроме того, решение о создании Союза народных республик позволит нам создать консолидированный политический субъект, который, с одной стороны, будет более эффективно решать внутренние проблемы, а с другой — будет представлять интересы жителей наших республик на внешнеполитической сцене.
— Почему Вы не назвали ваш Союз Новороссией?
— Мы не отказываемся от этого исторического самоназвания. Просто мы ожидаем присоединения к нашему Союзу других юго-восточных регионов и, после их присоединения, примем название Новороссия. Ведь Новороссия — это не только Донбасс. Это и Харьков, и Одесса, и Запорожье, и Херсон с Николаевым, и Днепропетровск. Между собой мы продолжаем называть наше новое государство Новороссией, но на официальном уровне решили дождаться наших товарищей по движению сопротивления коричневой чуме, захлестнувшей Украину.
— Каковы ваши дальнейшие действия по строительству Союза народных республик?
— Сначала мы должны собрать союзный парламент, в который Донецкая и Луганская республики делегировали по 30 человек. Этот объединённый парламент должен принять единую Конституцию для Союза народных республик. И потом, на основании принятой Конституции, начать формирование единых органов управления, о которых я говорил, и взять под свой контроль все те отрасли экономики, которые сейчас находятся под контролем Киева. Главная задача, повторю, — как можно скорее решить вопросы обеспечения жизнедеятельности наших республик, оказать помощь наиболее уязвимым слоям населения, начать выплату компенсаций тем жителям, которые пострадали от карательной операции Киева.
— И последний вопрос: как решение о создании Союза народных республик соотносится с началом консультаций между официальным Киевом, и одной стороны, и представителями ДНР и ЛНР, с другой?
— Да никак не соотносится. Это совершенно разные вещи. Строительство институтов государственности с нашей стороны — это выполнение того наказа, который был сделан жителями наших республик на референдумах 11 мая. Напомню, что на референдумах жители региона высказались за независимость Донецкой и Луганской республик. И мы просто выполняем решение жителей.
Что касается собственно консультаций, то на то они и консультации. Если мы дойдём до стадии официальных переговоров, то строительство Союза народных республик войдёт как составная часть в нашу изначальную переговорную позицию. Это будет та реальность, с которой официальному Киеву надо будет просто считаться, то есть принять как данность. Ну, а нам некогда ждать, когда Киев соберётся вести серьёзные переговоры — нам надо восстанавливать разрушенную экономику и строить новое государство. Надо обеспечить жителям Союза народных республик достойный уровень жизни, насколько это возможно в условиях гражданской войны.

Сегодня, 24 июня Президент России Владимир Путин внес предложение в Совет Федерации (СФ) об отмене разрешения на использование вооруженных сил страны на территории Украины, принятого 1 марта. По словам пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова, это предложение внесено в Совет Федерации «в целях нормализации обстановки и урегулирования ситуации в восточных регионах Украины, а также в связи с началом трехсторонних переговоров по данному вопросу».
Вопрос об обращении Владимира Путина в СФ включен в повестку заседания Совета Федерации 25 июня.
Жители Донбасса, Луганщины и им сочувствующие в очередной раз испугались негативных последствий такого решения Президента России: «сливают», «кидают», «бросают» — примерно такие настроения снова поселились в умах людей.
За разъяснением сложного политического момента мы обратились к политологу и эксперту в области проблем Юго-Востока бывшей Украины Александру Казакову.
«Для всех уже было очевидно, что Россия не будет вводить войска. Так почему не использовать отмену уже не нужного документа как политический аргумент в разговоре с Европой, куда Путин отправился? А аргументы нам нужны — противостояние наше с США на европейском театре пока ещё не военных действий продолжается, и мы начинаем потихоньку отыгрывать позиции.
Что касается собственно истории с «постановлением 1 марта». Почему оно было принято? Потому, что украинская армия начала карательную операцию на Юго-Востоке, а противостояла армии (подчеркну, армии!) карателей горстка добровольцев. В случае, если бы укропские каратели начали массовые этнические чистки — а кто сегодня не верит, что это было возможно? — Россия обязана была ввести миротворческий контингент и остановить обезумевших бандеровцев.
А сегодня какая картина? Разваливающейся армии (но по-прежнему армии!) карателей противостоит армия Юго-Востока, об которую каратели обломали уже столько зубов, что скоро кусать нечем будет.
Отмена «Постановления 1 марта» говорит о признании боеспособности добровольческой армии Юго-Востока со стороны России. Теперь гораздо эффективнее (и политически выигрышно) оказывать материально-техническую и иную поддержку растущей добровольческой армии Юго-Востока, чем продолжать угрожать Киеву военным вторжением.
Так что Путин, как обычно, сделал политический шаг не только правильный, но и очень своевременный. В начавшихся консультациях между Киевом и ДНР/ЛНР России лучше быть не участником, а наблюдателем. А ещё лучше — гарантом, и уж тогда гарантировать выполнение Киевом взятых (тех, которые возьмёт) на себя обязательств со всей силы. Если консультации сорвутся и вооружённое противостояние продолжится, то тогда Россия сможет оказать Юго-Востоку гораздо большую поддержку, если у неё самой будет меньше проблем и слабых мест в противостоянии с Западом», — прокомментировал шаг Владимира Путина для читателей Русской Весны Александр Казаков.

«В Луганске все готовятся к завершению дня перемирия – до 27 июня. И все готовятся до полномасштабной войны, и, к сожалению, погибнуть тысячи людей. Насколько я ориентируюсь, могу сказать, что Луганск на два порядка лучше вооружен, там больше вышколенных бойцов, и мотивация там тоже есть.

Журналист должен предоставлять информацию с двух сторон. И я поехал в Луганск. В конечном счете, так называемая Луганская народная республика меня аккредитовала. И я был там единственным украинским журналистом. Но то, что меня аккредитовали, означает, что люди хотят идти на контакт – руководство ЛНР. Почему не воспользоваться такой возможностью? И я обращаюсь к своим коллегам с других каналов, надо ехать и снимать свои сюжеты.

Можно снять сюжеты, показать этих сепаратистов. Но в слове сепаратист нет ничего плохого. Сепара – это отделение. Они за отделение, но не от Украины, а от Киева. И сами представители ЛНР использую слово сепаратист, как стеб, типа – вон сепаратист пошел.

Я очень много переосмыслил. По понятию Луганска, я типичный правосек: я из Ивано-Франковска, я вы понял журналистскую работу с первых дней на Майдане. И тут я попадаю в самое логово сепаратизма. Причем попадаю неординарно. Я готовился к интервью с так называемым премьер-министром ЛНР господином Никитиным, и тут объявили воздушную тревогу. Я в тот момент был в здании Луганской ОГА. Я схватил вещи и побежал туда, куда все побежали. Они бежали в подвал.

Вы можете себе представить, когда я прибежал в подвал, то и Болотов, и Никитин, и все бойцы стояли рядом со мной. Все ждали команду «отбой» воздушной тревоги. И у меня была возможность полчаса наблюдать за этими людьми в нетривиальной обстановке, очень нервной. Реально – они адекватные люди. Реально, среди них ни одного чеченца. Они мотивированы. И самое страшное, они не сложат оружие в ответ на обещания власти, они быстрее погибнут с ним. Они понимают, что сделали преступление против власти и скорее всего – будут отстреливаться. Но при этом, они все местные.

Какая у них мотивация? У них своего рода Майдан. Сейчас это уже война, но все начиналось, как Майдан. Они хотели отделиться от Киева, которые требует только налоги, иногда людской ресурс, и голоса избирателей, а потом оставляет их со своими проблемами: экологическими, экономическими… И когда я с этими людьми говорил, они мне рассказывали, что мы не против Украины, мы за Украину, но мы за Луганск. Потому что в Киеве все зажрались. И как бы киевским политикам будет неприятно это слышать, но именно они спровоцировали эту бойню. Это братоубийство.

Я, честно говоря, в шоке. Это надо додуматься, использовать в 21-м веке «слепое» оружие: миномет, или ракета с самолета. Но это не точное оружие, оно дает очень много ошибок. Умирает мирное население. Они герои – и с одной и другой стороны. Для мужчины это поступок, ради идеи заложить свою жизнь. Это очень высокая цена, и из-за этого уже надо с ними говорить. Но причем тут мирное население? И причем тут мирные журналисты? Моими глазами смотрят сотни тысяч людей. Я тоже рискую, но я не хотел бы так рисковать, чтобы не увидеть двух своих дочек, жену, маму. А когда двое российских журналистов погибли, а в интернете я читаю, что так им и надо… Откуда такая ненависть? Они исполняли свою обязанность. И их не спасли ни бронежилеты, ни кевларовые каски. Они были убиты минометным огнем. Это когда на одной стороне человек «кидает в трубу», и даже не видит, где падает мина. Это самое страшное – слепое оружие.

Есть же снайперы, специально обученные группы… Зачем «кидать» мобилизованных или тех, кто за идею. Я снимал «Айдар», у них очень хорошая подготовка, но они новобранцы. Как можно их кидать против профессионалов? Потому что у людей в Луганске чувствуется офицерская выправка. И во время ракетного обстрела Луганска не погибло ни одного военного, все мирные жители – 12 человек. Это ужас. Но трагедия в том, что я за все время был единственным украинским аккредитованы журналистом. Людей реально обманывают, как например, с этим кондиционером на здании Луганской ОГА.

Мы в январе в Ивано-Франковске тоже строили баррикады. И если бы тогда перед зданием ОГА у нас упала ракета, если тогда против нас было применено оружие, я откровенно скажу, у нас бы тоже начали создавать Западно-украинскую народную республику», - рассказал Руслан Коцаба.